29 июля - 2 августа 1572 года "Битва при Молодях", где русское войско остановило вторжение крымско-турецкой армии!

29 июля 1572 года началось сражение, от которого зависело будущее Московского царства

Битву при Молодях, гремевшую с 29 июля по 2 августа 1572 года, неслучайно называют второй Куликовской битвой. Действительно, по своему значению для истории России эти сражения равны: в обоих случаях речь шла о том, сохранится ли русское царство как самостоятельное государство или нет. И дважды русские воины решали дело в пользу будущего России.

Молодинская битва дала русскому государству возможность продолжить расширяться на восток и юго-восток, позволив Ивану IV Грозному завершить свое царствование, вдвое расширив русскую территорию. Не сломай московское войско хребет полчищам крымского хана Девлет Гирея I, Русь не получила бы полутора десятилетий покоя, который так нужен был государству, превращавшемуся в одну из крупнейших европейских держав.

Справиться с Москвой одним ударом

В утверждении, что битва при Молодях решала вопрос о существовании русского государства, никакого преувеличения нет. Поход, который предпринял летом 1572 года крымский хан Девлет Гирей I и который так бесславно закончился для его участников, ставил своей целью не просто грабеж — он должен был, согласно ханскому замыслу, навсегда лишить русских государственности. Не случайно, как потом рассказали пленные татары, еще накануне выступления на Москву были распределены и расписаны все основные уделы в пределах русских земель, которые крымский хан обещал своим приближенным и военачальникам.

Реконструкция возможного вида русского Гуляй-города, применявшегося в битве при Молодях

Источник: the-submarine.ru

Для Крыма успех похода 1572 года означал не только ликвидацию противника, который начал серьезно угрожать безопасности Крымского ханства, но и возможность добиться за счет военной победы особого положения у Оттоманской Порты, данником которой оно являлось. О том, какое значение османы придавали этой эскападе, говорит такой факт: впервые за много лет в рядах крымского войска шли семь тысяч отборных янычар, являвшихся лучшими бойцами Османской империи. Такой «подарок» был сделан крымскому хану потому, что недавние успехи московского царства, сумевшего завоевать Казань и Астрахань, существенно ослабили влияние Порты в северном Причерноморье, в Поволжье и на Каспии. И Константинополь всерьез рассчитывал на то, что руками крымских татар ему удастся как минимум ослабить, а еще лучше — уничтожить северного противника, раз и навсегда устранив исходящую от него угрозу.

Конный лучник из состава войска крымского хана. Рисунок художника Вацлава Павлишака

Источник: histmag.org

Стоит признать, что причин для такого оптимистического прогноза по поводу результатов крымского похода 1572 года и у Девлет Гирея, и у султана Порты Селима II было достаточно. Ведь предпринятый годом ранее набег едва не уничтожил саму Москву! Сорокатысячной крымской армии удалось дойти до русской столицы, сжечь предместья и посады (уцелели только каменные Кремль и Китай-город), захватить 60000 пленников и еще 80 тысяч русских буквально вырезать. Сделать это оказалось тем проще, поскольку к этому времени страна была заметно ослаблена: обострились внутренние проблемы, население сокращалось из-за недорода и чумы, а основная часть войск русского государства была занята на северо-западе, завязнув в неудачной для России Ливонской войне. Так что предприятие 1572 года выглядело обреченным на успех — и тем более удивительно, что в таких условиях русским войскам удалось не просто остановить наступление крымцев, но и наголову разгромить их рати, впятеро превосходившие числом защитников Москвы.

Вся сила в разведке и воинской хитрости

Битву при Молодях, пожалуй, можно считать одним из классических примеров того, как грамотно поставленная разведка может обеспечить преимущество обороняющимся, позволив им заранее рассчитать свои силы и определить место и время сражения. В начале 1572 года Разрядный приказ от имени московского царя и боярской думы дал наказ воеводе Михаилу Воротынскому и другим военачальникам, которые с весны 1572 года несли пограничную стражу по берегам Оки, готовиться к грядущему нападению.

Воин русской поместной конницы. Акварель из «Всемирного театра старинной и современной моды» Лукаса де Гира, около 1575 года

Источник: upload.wikimedia.org

Это распоряжение надолго обогнало вести о начале похода крымцев. Московские рати даже успели пополниться последними резервами, которые оказались в распоряжении: семью тысячами немецких наемников из Нарвы, присланных по распоряжению Ивана Грозного, тысячью донских казаков и пятитысячным отрядом запорожцев, которым командовал полковник Михаил Черкашенин. В общей сложности русские силы составили порядка 25 тысяч бойцов — а против них шла рать, пятикратно превышавшая размерами это войско. Одних только крымцев и ногайцев насчитывалось до 80000 сабель, а кроме них были еще 33 тысячи турок и тот самый отборный янычарский отряд из 7000 бойцов.

В таких условиях выходить в открытую схватку было немыслимо — нужно было найти способ заставить ханское войско тратить и тратить людей в бесполезных атаках, пока не представится шанс нанести контрудар. Лучше всего это получилось бы за каменными стенами, но второй раз подпускать крымцев к Москве никто не собирался. Значит, нужно было найти другую удобную для обороны крепость и заставить нападающих штурмовать именно ее, что казалось задачей почти неразрешимой.

Султан Оттоманской порты Селим II. Портрет неизвестного художника

Источник: abdulmunimraad.wordpress.com

Русскими ратями командовали двое воевод — земский воевода князь Михаил Воротынский и опричный воевода князь Дмитрий Хворостинин. Общее руководство досталось Воротынскому, как более опытному и грамотному. Оба военачальника понимали, насколько непросто заставить ханское войско сойтись в битве именно там и именно тогда, где и когда это будет выгодно русским, а главное — так, как это будет эффективнее всего. Выдержать атаку крымской конницы в открытом бою русские войска не могли и потому возвели себе крепость буквально в чистом поле. Под руководством Михаила Воротынского земские воины соорудили неподалеку от села Молоди так называемый Гуляй-город, состоявший из выстроенных кругом хорошо защищенных бревенчатыми щитами повозок. Конечно, долгой осады такое укрепление не выдержало бы, но у крымцев для нее не было и снаряжения: они шли, рассчитывая на быструю победу в открытом сражении.

Конница против деревянной крепости

Гуляй-город возвели возле Молодей буквально под носом у ханского войска, скорым маршем прошедшего мимо русских войск к Оке и спешно форсировавшего ее. Именно в тот момент, когда авангард крымцев был уже в районе Подольска, прятавшиеся по лесам опричники князя Хворостинина нанесли внезапный удар по арьергарду войска Девлет Гирея. Удар этот был настолько неожиданным и настолько сильным, что ханские военачальники подумали, будто русские хотят разгромить орду по частям, и решили развернуться, чтобы перехватить инициативу. Никто из них даже не догадывался, что именно этого — и только этого! — от них ждали русские воеводы.

Царю Иоану IV вручают трофеи, взятые у Девлет Гирея князем Воротынским, 1572 год. Рисунок художника Бориса Чорикова из книги «Живописный Карамзин, или Русская история в картинках», 1836 год

Источник: upload.wikimedia.org

Повернувшее назад ханское войско буквально уперлось в деревянные стены Гуляй-города и увязло там в бесплодных атаках. Не приученные к правильной осаде, крымцы понемногу теряли и теряли силы, будучи не в состоянии нанести серьезный вред обороняющимся. Вскоре ханские воеводы решили заняться подготовкой к более основательному штурму, рассчитывая на то, что защитникам Гуляй-города через малое время нечего будет есть. Обозы русского войска действительно отстали от основных сил, и запасы продовольствия в деревянной крепости таяли. Впрочем, и это тоже было частью стратегического плана воевод: вынудить противника думать, что русские ослабевают от голода, и бросить все силы на один-единственный штурм, не беспокоясь о собственных тылах. Но для этого нужно было лишить нападающих конницы, вынудив идти на штурм в пешем строю.

Когда лазутчики сообщили Девлет Гирею и его военачальникам, что голодающие русские начали забивать коней, крымцы наконец решились на самоубийственный шаг. Ханская кавалерия слезла с лошадей и двинулась на приступ в пешем строю — и почти достигла успеха! Она смела трехтысячный полевой заслон, преграждавший путь к Гуляй-городу, и буквально вцепилась руками в укрепление. Девлет Гирей бросил в бой все наличные силы, сосредоточившись на штурме одного-единственного участка стены укрепления — и оголил тыл своего войска.

Закладной камень на месте строительства часовни в селе Молоди в память о победе в Молодинской битве 1572 года

Источник: upload.wikimedia.org

В этот момент и нанесла свой удар русская кавалерия, вырвавшаяся из-за стен Гуляй-города там, где их почти не атаковали крымцы. Эта атака смешала нападающих, бросив их под стены деревянной крепости, откуда по ним открыли беглый огонь русские пушки, до сих пор молчавшие, чтобы не выдавать последнего козыря обороняющихся. Не выдержавшее двойного удара крымское войско бросилось отступать, став легкой добычей русских конников. Когда же отступающие крымцы добежали до Оки, дело обернулось еще хуже. Многие ханские воины попросту не умели плавать, и половина потерь пришлась на долю утонувших.

Утраченные надежды

С поля битвы под Молодями удалось уйти лишь небольшому отряду под командованием самого Девлет Гирея — не более 10000 воинов. Хан потерял все свое войско, а также все 7000 турецких янычар и османскую конницу. Потери русских были на порядок меньшими: около шести тысяч человек. Это была невысокая цена за сохраненную самостоятельность Московского царства и возможность надолго отбить у крымцев охоту нападать на Русь. Ведь в поход 1572 года, обещавший быть легким и победоносным, ушло почти все взрослое население Крымского ханства, начиная с пятнадцатилетних юношей, — и залечить эту рану Крыму удалось только через полтора десятка лет. Кроме того, сражение наглядно продемонстрировало крымцам, насколько сильнее их может быть московская армия, подчиняющаяся единому командованию и вооруженная современным оружием. Столь яркий пример успеха новой тактики и стратегии тоже сыграл для крымцев роль сдерживающего фактора, и больше таких разорительных набегов, как в 1571 году, они не предпринимали.

Портрет крымского хана Девлет Гирея I. Миниатюра XVI века

Источник: shatilin.com

Наконец, урок битвы под Молодями усвоила и Оттоманская Порта, потерявшая там лучших своих бойцов. Константинополь больше не предпринимал серьезных попыток вывести из-под русского влияния Казанское и Астраханское ханства, да и в целом вынужден был с того момента воспринимать Москву как серьезного противника, с которым не покончишь одной лихой атакой.

«Сей день принадлежит к числу великих дней воинской славы: россияне спасли Москву и честь; утвердили в нашем подданстве Астрахань и Казань; отмстили за пепел столицы и если не навсегда, то по крайней мере надолго уняли крымцев, наполнив их трупами недра земли между Лопаснею и Рожаем, где доныне стоят высокие курганы, памятники сей знаменитой победы и славы князя Михайла Воротынского». Таким образом определял историческое значение битвы при Молодях великий русский историк Николай Михайлович Карамзин.

Удивительным и малопонятным является то, что столь выдающееся событие, от которого зависело ни больше, ни меньше, а само существование государства Российского, практически и сегодня остаётся малоизвестным и обделённым вниманием историков и публицистов. Упоминаний о битве при Молодях, которой в эти дни исполняется 444 года, мы не сможем найти в школьных учебниках, да и в учебных программах высшей школы (за исключением, может быть, только некоторых гуманитарных вузов) это событие тоже остаётся без должного внимания. Между тем, историческая роль битвы при Молодях не менее значительна, чем победа русского воинства на Куликовом поле или Чудском озере, чем Полтавское или Бородинское сражения.

В той битве на подступах к Москве сошлись огромное крымско-турецкое войско под началом хана Девлет-Гирея и полки русского князя Михаила Воротынского. По разным источникам численность «пришедша воевати царя Московскаго» крымско-татарских войск составляла от 100 до 120 тысяч, с которыми были ещё и до 20 тысяч янычар, предоставленных в помощь Великим султаном Османской империи. Защиту южных рубежей Московии в общей сложности тогда обеспечивали гарнизоны, разбросанные от Калуги и Тарусы до Коломны, их общая численность едва доходила до 60 тысяч воинов. В самой же битве с Девлет-Гиреем принимали участие по разным оценкам около 40 тысяч человек. И, несмотря на такое очевидное преимущество, враг был на голову разбит русскими полками.

Что ж, давайте сегодня обратимся к этой малоизвестной странице летописи нашей истории и воздадим должное стойкости и героизму русского воинства, защитившего, как это не раз бывало, и народ, и отечество.

Исторические предпосылки сражения при Молодях. Нашествие Девлет-Гирея 1571 года и его последствия

История России XVI века — это во многом история восстановления российской государственности, в течении многих веков разрушавшейся от княжеских междоусобиц, золотоордынского ига. На южных и восточных границах Московию плотным кольцом сжимали осколки Золотой орды: Казанское, Астраханское, Крымское ханства, Ногайская орда. На западе исконно русские земли изнывали под гнётом могущественного Польского королевства и Ливонии. Помимо постоянных войн и грабительских набегов враждебных соседей, Россия задыхалась и от внутренней напасти: бесконечной боярской грызни за власть. Перед венчанным на царство в 1547 году первым российским царём Иваном IV стояла тяжелейшая задача: в этих условиях выжить и сохранить страну, обезопасить её границы и создать условия для мирного развития. Решить эту задачу без военных побед при таком соседстве было невозможно.

В 1552 году Иван IV идёт на Казань и берёт её штурмом. В результате Казанское ханство было присоединено к Московской Руси. С 1556 года Иван IV становится также и царём Астраханским, а Ногайская орда во главе с ханом Урусом перешла в вассальную зависимость от Москвы. Вслед за присоединением Казани и Астрахани признаёт себя данником Москвы Сибирское ханство. Кроме того, кавказские малые князья стали искать у Московского царя защиты для себя и своих народов и от набегов крымских татар, и от попадания под власть османского султаната.

Москва всё более и более раздвигала границы своего влияния на мусульманские государства, плотным кольцом окружавшие Русь с Юга и Востока. Набиравший геополитический вес северный сосед становился реальной проблемой для Османской империи и её вассала — Крымского ханства, считавших мусульманские государства, располагавшиеся вдоль границ Московского царства, зоной, как теперь говорят, своих геополитических интересов.

Другая опасность для Русского царства нависала на её западных границах. В 1558 году Иван IV начинает войну с Ливонией, которая для московского самодержца поначалу развивалась довольно успешно: были взяты штурмом ряд замков и городов, в том числе Нарва и Дерпт. Успехи московского царя вынуждали Ливонию искать военно-политические союзы и в 1561 году Ливонская конфедерация вошла в княжество Литовское, вассалом которой Ливония и являлась. А в 1569 году Великое княжество Литовское и Королевство Польское объединились в единую Речь Посполитую. Военно-политический расклад сил кардинально изменился не в пользу Москвы и это усугубилось включением в войну Швеции. Военные действия обрели затяжной характер, ввиду чего значительные силы русской армии в начале семидесятых годов XVI века Иван Грозный вынужден был держать в Прибалтике.

Таким образом, в начале 70-х годов XVI века основные военные ресурсы Ивана IV были связаны с западным театром военных действий. Для Крымского ханства и Османской империи возникла весьма удобная политическая конфигурация и расстановка военных ресурсов, которой они не могли не воспользоваться. На южных границах Русского царства становилось всё беспокойнее. Участившиеся набеги крымских татар несли разорение русским поселениям, пленённые мужчины, женщины, дети становились выгодным товаром на невольничьих рынках по обе стороны Чёрного моря.

Однако приграничные набеги не могли вывести из под зависимости Ногайскую орду и Сибирское ханство, не могли оторвать от Русского царства Казань и Астрахань. Этого можно было добиться только сломав способность Москвы к масштабному военному противостоянию. А для этого нужна была победоносная война.

В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей собирает сорокатысячную армию и выдвигается на Москву. Не встретив сколько-либо серьёзного сопротивления, он обошёл цепь укреплений (так называемые «засечные линии»), вышел на окраины Москвы и подпалил город. Это был один из тех пожаров, в котором выгорел весь стольный град. Статистики ущерба того страшного пожара нет, но о его масштабах можно судить хотя бы по тому, что от огня уцелели практически только московский Кремль да несколько каменных церквей. Человеческие жертвы исчислялись тысячами. К этому следует добавить и огромное число полонённых россиян, взятых и при атаке на Москву, и на пути к ней.

Устроив сожжение столицы Русского царства, Девлет-Гирей посчитал основную цель похода достигнутой и развернул армию. Ведя с собой тысячи пленённых русичей (некоторые источники говорят о 150 тысяч человек полонённых, которые были взяты «живым товаром») и обозы награбленного добра, крымско-татарское войско двинулось обратно в Крым. Дабы подчеркнуть нанесённое унижение, Девлет-Гирей послал московскому царю нож, «чтобы Иван зарезал себя».

После опустошительного нашествия 1571 года Московская Русь, казалось, уже не сможет подняться. 36 городов было вырезано, сожжённым деревням и хуторам вовсе не было счёта. В разорённой стране начался голод. Кроме того, страна вела войну на западных границах и вынуждена была держать там значительные военные силы. Россия после нашествия крымцев 1571 года, представлялась лёгкой добычей. Прежние планы османского султаната и крымского ханства изменились: им уже было мало восстановления Казанского и Астраханского ханства. Конечной целью стало покорение всей Руси.

Девлет-Гирей при поддержке Османской империи собирает ещё более крупную армию, в которую помимо крымско-татарских воинов вошли отборные полки турецких янычар и ногайские конные отряды. В начале июня 1572 года стотысячное крымско-татарское войско двинулось из Перекопской крепости на Москву. Частью плана военной кампании стало инспирированное крымским ханством восстание башкир, черемисов и остяков.

Русские земли, как это делали почти все, кто веками приходил Русь воевать, уже были поделены между ханскими мурзами. Как говорится в летописях того времени, крымский хан пошёл «… с многими силами на русскую землю и расписал всю русскую землю кому что дати, как при Батые.». О себе же Девлет-Гирей говорил, что идёт «в Москву на царство» и, по-всему, он уже видел себя на Московском престоле. Царю Ивану IV была уготована участь пленника. Всё, казалось, было предрешено и нужно было нанести только последний смертельный удар. Ждать оставалось совсем недолго.

Битва

Что могла сожжённая Москва, не залечившая ран, разорённая прошлогодним нашествием крымцев, противопоставить такой силе? Снять войска с западного направления, где постоянно шли столкновения со Шведами и Речью Посполитой, было нельзя. Земских гарнизонов, охранявших подступы к столице, было явно недостаточно для сдерживания мощного врага.

Для командования русскими силами, которые должны были встретить татарско-турецкую орду, Иван Грозный призывает князя Михайло Воротынского. На исторической личности этого выдающегося человека стоит ненадолго задержать внимание.

Судьба князя Михаила Ивановича Воротынского — потомка старорусской ветви черниговских князей, складывалась не просто. После взятия Казани он получает не только боярский чин, но и высшее звание Царского слуги, что означало возвышение над всеми именами боярскими. Он входил в состав Ближней царской думы, а с 1553 года Михаил Иванович стал воеводой одновременно Свияжска, Коломны, Тулы, Одоева, Каширы, Серпухова. Но царская милость, спустя десять лет после взятия Казани, обернулась опалой. Князь был заподозрен в измене и сговоре с Алексеем Адашевым, после чего Иван Грозный его ссылает с семьёй в Белозёрск.

…Перед лицом нависшей смертельной опасности Иван Грозный призывает к командованию опального князя, объединяет в одно войско земские и опричные части и отдаёт их под начало Воротынского.

Основные силы русских числом до 20 тысяч земских и опричных воинов стояли пограничной стражей в Серпухове и Коломне. Русская армия была укреплена 7 тысячами немецких рекрутов, среди которых воевали и пушечные расчёты Генриха Штадена, да ещё было небольшим числом «посошной рати» (народное ополчение). На подмогу подошли 5 тыс. казаков под командой Михаила Черкашина. Чуть позже прибыли и украинские казаки числом около тысячи. Общее число воинства, которое должно было сразиться с Девлет-Гиреем, насчитывало около 40 тысяч человек — это всё, что смогло собрать московское царство для отпора врагу.

Историки по-разному определяют дату начала битвы при Молодях. В одних источниках называется 26 июля 1572 года, когда произошло первое боестолкновение, большинство источников датой начала битвы считают 29 июля — день, когда начались главные события битвы. Мы не будем спорить ни с теми, ни с другими. В конечном счёте, пусть хронологией и трактовками событий занимаются историки. Значительно важнее понять, что могло помешать беспощадному и умелому врагу с мощной и испытанной в походах армией, более чем вдвое превосходящей русскую, сломить смертельно раненую и разорённую страну, у которой по всем признакам уже не было сил, чтобы сопротивляться? Какая сила смогла остановить то, что казалось неизбежным? В чём были истоки не просто победы, а полного разгрома превосходящего врага.

…Подойдя по Дону, 23 июля 1572 года татарское-турецкое войско остановилось у Оки, 27 июля крымцы начали форсировать реку. Первым переправился 20-тысячный авангард крымского войска, который вёл Тебердей-мурза. Его встретил небольшой сторожевой отряд «детей боярских», в котором было лишь 200 воинов. Этот отряд возглавлял князь Иван Петрович Шуйский. Отряд Шуйского сражался отчаянно, но силы были слишком неравны, почти все воины отряда полегли в этом бою. После этого авангардные полки Тебердея-мурзы вышли к реке Пахре близ сегодняшнего Подольска и встали там в ожидании подхода основных сил. В ночь на 28 июля Оку перешли и основные силы татарско-турецкого войска.

Девлет-Гирей, отбросив в кровопролитном бою полки «правой руки» князей Никиты Одоевского и Фёдора Шереметева, двинулся на Москву в обход Тарусы и Серпухова. Вслед за ним шёл передовой полк князя Хованского и опричный полк князя Хворостинина. Основные силы русского войска находились у Серпухова. Там же Воротынский разместил «гуляй-город» (мобильную деревянную крепость).

Таким образом, возникла странная, на первый взгляд, расстановка: авангард и основные силы крымцев двигались к российскому стольному граду, а русичи шли по их следам. Никаких сил на пути татарско-турецкого войска к Москве у русских не было. В своей книге «Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года» А.Р. Андреев приводит текст летописи, в которой говорилось, что войска русичей шли по следам татарской армии, потому что «так царю страшнее, что идём за ним в тыл; и он Москвы оберегается…».

Странность действий полков Михайло Воротынского на самом деле была частью его замысла, который, наряду с мужеством и отчаянным бесстрашием русских воинов, в конечном счёте привёл русскую армию к победе.

Итак, растянувшееся войско Девлет-Гирея своим авангардом было уже у реки Пахры (в северных окрестностях современного подмосковного Подольска), а арьергард едва достиг реки Рожайки у села Молоди (современный Чеховский район Московской области). Этой растянутостью и воспользовались русские войска.

29 июля Михайло Воротынский бросает в атаку на арьергард татарского войска полк молодого опричного воеводы князя Дмитрия Хворостинина. Арьергард ханского войска состоял из мощных и хорошо вооружённых пеших полков, артиллерии и отборной ханской конницы. Командовали арьергардом два сына Девлет-Гирея. К неожиданной атаке русичей враг был явно не готов. В яростном бою ханские части были практически уничтожены. Оставшиеся в живых, бросая оружие, обратились в бегство. Хворостининские опричники бросились преследовать бежавшего противника и гнали его вплоть до столкновения с главными силами крымского войска.

Удар русских опричников был столь мощным и неожиданным, что Девлет-Гирей вынужден был остановить поход. Двигаться дальше на Москву, оставляя за спиной, в своём не защищённом тылу, значительные силы русских, было опасно и, хоть до Москвы оставалось несколько часов ходу, крымский хан принимает решение развернуть армию с тем, чтобы дать русичам бой. Случилось то, на что рассчитывал Воротынский.

Между тем, опричники Дмитрия Хворостинина сошлись в лютой сече с основными силами ханского войска. Русские сражались отчаянно и Девлет-Гирей вынужден был, разворачиваясь на марше, вводить в бой всё больше своих частей. И вот, как показалось, русские дрогнули и стали отходить. Замысел Воротынского состоял в том, чтобы, завязав бой, последующим ложным отступлением Хворостинин вынудил ханское войско преследовать его. Так и случилось. Желая развить успех, войско Девлет-Гирея бросается преследовать отступающих русичей.

…Пока опричники Хворостининского громили арьергард татарско-турецкого войска и ханских сыновей, а, после, сражались с развернувшимися основными силами крымцев, Воротынский на удобной возвышенности близ села Молоди развернул «гуляй-город». Русские укрепления надёжно прикрывались рекой Рожаей (теперь эта река называется Рожайка).

И вот 30 июля отряд Хворостинина подготовленным манёвром наводит преследующие его силы Девлет-Гирея на ураганный огонь пушек и пищалей, расположившихся в «гуляй-городе» и у подножия холма русских отрядов. Началась настоящая мясорубка. Превосходящие силы крымцев раз за разом накатывались на полки русичей, но пробить оборону не могли. Бой затянулся. К такому повороту событий Девлет-Гирей не был готов.

31 июля крымский хан со всей силой бросается на приступ «гуляй-города». На штурм идут всё новые и новые отряды, но пробить брешь в оборонительных построениях русских полков не удаётся. «И в тот день немалу сражения бышу, ото обои подоша мнози, и вода кровию смесися. И к вечеру разыдошася полки во обоз, а татаровя в станы свои». Девлет-Гирей несёт огромные потери, в одной из атак погибает Тебердей-мурза, под чьим началом был авангард крымского войска.

1 августа штурм русских полков и «гуляй-города» возглавил Дивей-мурза — второй после крымского хана человек в войске, но и его атаки не дали результата. Более того, Дивей-мурза попал под удачную вылазку русских и во время погони был пленён суздальцем Темиром-Иваном Шибаевым, сыном Алалыкиным. Вот как этот эпизод описывается в летописи, текст которой приводит в своей книге «Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 гда» А.Р. Андреев: «…аргамак (одна из восточных пород верховых лошадей — Е.М.) под ним споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли ис аргамаков нарядна в доспехе. Татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися и на том бою татар многих побили». Помимо главного военачальника в тот день был схвачен и один из сыновей Девлет-Гирея.

Всё время, пока держался «гуляй-город», войска Воротынского стояли без обоза, не имея ни еды, ни воды. Чтобы выстоять, изнывающее от голода русское войско вынуждено было забивать своих лошадей. Знай это Девлет-Гирей, он мог бы изменить тактику и обложить «гуляй-город» осадой. Исход сражения в этом случае мог быть иным. Но крымский хан явно не намерен был ждать. Близость столицы Русского Царства, жажда победы и злоба за неспособность сломать ставшие камнем полки Воротынского затуманивала разум хана.

Наступило 2 августа. Озлобленный Девлет-Гирей вновь направил лавину своих атак на «гуляй-город». Хан неожиданно приказал коннице спешиться и пешим строем вместе с турецкими янычарами идти на приступ «гуляй-города». Но русские всё также стояли непреодолимой стеной. Изнывая от голода и мучаемые жаждой, русские ратники стояли насмерть. Не было среди них ни уныния, ни страха, ибо знали, за что стоят, что цена их стойкости — существование их державы.

Князь Воротынский 2 августа предпринимает рискованный манёвр, который окончательно предопределил исход сражения. Во время боя большой полк, располагавшийся в тылу, скрытно покинул «гуляй-город» и через лощину вышел в тыл к основным частям крымцев. Там он встал в боевое построение и стал ждать условного сигнала.

Как было предусмотрено замыслом, артиллерия ударила мощным залпом из «гуляй-города» и полк опричного князя-воеводы Дмитрия Хворостинина и воевавшие с русскими немецкие рейтары вышли из оборонительного рубежа и завязали бой. В это время большой полк князя Воротынского ударил в тыл татарско-турецкому войску. Завязалась лютая сеча. Враг посчитал, что к русским пришло мощное подкрепление, и дрогнул. Татарско-турецкое войско обратилось в бегство, оставляя на поле брани горы павших. В тот день, помимо татарских воинов и ногайцев, погибли почти все 7 тысяч турецких янычар. Говорится также, что в том бою пали второй сын Девлет-Гирея, а также его внук и зять. Полками Воротынского были захвачены пушки, знамёна, шатры, всё, что было в обозах у татарского войска и даже личное оружие крымского хана. Девлет-Гирей бежал, рассыпавшиеся остатки его войска русичи гнали до Оки и дальше.

В летописи того времени говорится, что «августа в 2 день в вечеру оставил крымской царь для отводу в болоте крымских тотар три тысечи резвых людей, а сам царь тое ночи побежал и Оку реку перелез тое же ночи. И воеводы на утрее узнали, что царь крымской побежал и на тех остальных тотар пришли всеми людьми и тех тотар пробили до Оки реки. Да на Оке же реке крымской царь оставил для обереганья тотар две тысячи человек. И тех тотар побили человек с тысечю, а иные многие тотаровя перетонули, а иныя ушли за Оку».

Во время преследования пеших крымцев до переправы через Оку было перебито большинство бежавших, кроме того был уничтожен 2-тысячный крымский арьергард, задачей которого было прикрывать переправу остатков татарской армии. В Крым возвратилось не более 15 тысяч воинов. А «турки, — как писал после Молодинской битвы Андрей Курбский, — все исчезоша и не возвратился, глаголют, ни един в Констянтинополь».

Итог сражения

Переоценить значение победы при Молодях сложно. После разрушительного набега Девлет-Гирея в 1571 году и сожжения Москвы, после учинённого тем нашествием разорения, Русское Царство едва держалось на ногах. И тем не менее, в условиях не прекращавшейся войны на Западе Москва сумела отстоять свою самостоятельность и надолго устранила угрозу, исходившую от крымского ханства. Османская империя была вынуждена отказаться от планов вернуть среднее и нижнее Поволжье в сферу своих интересов и эти регионы были закреплены за Москвой. Территории Астраханского и Казанского ханства теперь уже окончательно и навсегда вошли в состав России. Москва укрепила влияние на Юге и Востоке своих границ. Пограничные укрепления на Дону и Десне были отведены на 300 километров к Югу. Создались условия для мирного развития страны. Было положено начало освоению пахотных земель в чернозёмной зоне, ранее принадлежавших кочевникам Дикого поля.

В случае успеха для Девлет-Гирея его похода на Москву, Русь скорее всего стала бы частью крымского ханства, находившегося под политической зависимостью Османской империи. Развитие нашей истории могло бы пойти по совершенно другому вектору и кто ведает, в какой стране мы жили бы сейчас.

Но эти планы разбились о стойкость и героизм воинов, вставших на защиту государства российского в той памятной битве.

Имена героев сражения при Молодях — князей Шуйского, Хованского и Одоевского, Хворостинина и Шереметева — в истории страны должны стоять рядом с именами Минина и Пожарского, Дмитрия Донского и Александра Невского. Также должна быть отдана дань памяти немецким рекрутам Генриха Штадена, руководившего артиллерией «гуляй-города». И, конечно, достойны увековечения полководческий талант и великое мужество князя Михаила Ивановича Воротынского, без которых не могло бы быть этой великой победы.